«Люди закладывают квартиру или дом, чтобы снять фильм» – Ира Дмитриева о проблемах российского кинематографа «Люди закладывают квартиру или дом, чтобы снять фильм» – Ира Дмитриева о проблемах российского кинематографа

6376

интервью
Кино
события

Интервью с Ирой Дмитриевой, одним из организаторов цикла показов «Окраина»

26 февраля в Пензе состоится цикл показов российского авторского кино «Окраина». Пензенский журналист Вадим Скворцов поговорил с одним из организаторов мероприятия, выпускницей Московской школы нового кино Ирой Дмитриевой – о том, почему режиссеры теряют паспорта и любовь.

– Привет, Ира. Для начала расскажи вкратце о себе и почему вы с режиссерами решили колесить по «окраинам»?

– Привет, Вадим. Я Ира Дмитриева, выпустившийся неприкаянный студент Московской школы нового кино. Сейчас работаю в кинотеатре, рассылаю всем электронные письма и иногда жму руку привезенной знаменитости вроде Моники Беллуччи или Эмира Кустурицы. Мое рабочее место (кинотеатр) находится возле вокзала, где мужики в тужурках орут в мегафон: «Билеты на автобус в Пензу! Саратов! Воронеж! Уезжай прямо сейчас!» Думаю, и нынешнее рабочее место и то, что я практически с самого начала понемногу участвовала в создании «России без нас» (независимый веб-журнал с документальными историями и фотографиями из разных уголков СНГ), сформировало мое восприятие реальности. До этого я работала переводчиком в нотариальной конторе, смотрителем в музее (где нельзя было ни минуты присесть, а за пятиминутное опоздание полагался денежный штраф) и переводчиком на стройке кинотеатра. То есть переводила, как одни рабочие матерятся на других. Поэтому часто приходилось перебиваться копеечными заработками, но всегда было много свободного времени, которое можно было потратить, сев в электричку и очнувшись на крепостном валу Юрьева-Польского. И я увлеклась спонтанными поездками вглубь нетуристической России.

С Мишей Захаровым, лектором программы «Окраина» мы познакомились в подсобке музея современного искусства, где нам приходилось вместе стоять и присматривать, чтобы никто не трогал бронзовый пенис (такая была на тот момент экспозиция). В подсобке Миша ел печенье, разговаривал с другой смотрительницей, а потом случайно произнес фамилию Хомерики (это крутой режиссёр авторского кино). Миша учится на киноведческом факультете ВГИКа, преподает многочисленным ученикам и время от времени сбегает из общаги в поисках культурных ценностей.

Идеи колесить особо не было. Но как-то я случайно встретилась с Генрихом Игнатовым (режиссер фильма «Яма») на ярмарке, и он сказал, что ребята из его лаборатории (так в Московской школе нового кино называют экспериментальные киномастерские) хотят показать свои фильмы не только в сквоте «со своими» и на фестивалях, но и расширить формат. А потом пришла идея сделать серию выездных показов и лекций. И нам показалось, что проводить концептуальные мероприятия намного интереснее в местах, где есть нехватка таких событий. А название «Окраина» пришло от двух фильмов 30х и 90х годов, в которых всё зачастую является не тем, чем кажется.

ogon

– Как и чем живет современное авторское кино?

– Смотря что ты понимаешь под «авторским кино». В целом этот термин означает наличие определенной авторской позиции и невмешательство продюсеров в процесс съемок. Что касается современного российского авторского кино, то такие фильмы имеют ограниченный прокат, прибыли создателям почти не приносят, и никто их финансировать не хочет. Это значит, что такое кино чаще всего снимается режиссером на собственные деньги. Отсюда и все остальные проблемы. Бывает, что люди закладывают квартиру или дом, чтобы снять фильм, или берут второй кредит, чтобы закрыть первый, который взяли для съемок фильма. Все это накладывает на жизнь отпечаток маргиналии. Мем «бомж или режиссер?» вполне описывает повседневную реальность начинающих независимых режиссеров. Как-то на газоне в парке я встретила одногруппника, спросила, чем он занимается. Он ответил: «Вагоны разгружаю». Оказалось, работает ночным грузчиком на барже и раскидывает уголь. А еще один мой друг работал сторожем в церкви, чтобы платить за обучение в киношколе.

Процесс аутентичного творчества и поисков себя связан с многочисленными рисками: риском потерять любимого человека («опять ты вместо нормальной работы бегаешь и снимаешь бомжей»), риском потерять работу («а что это у тебя на мониторе вместо годового отчета, сценарий?») и риском постоянно быть без денег («пойдем на последние купим чехословацкий хрустальный абажур, чтоб под 60-е снять сцену»). Помню, встретила на улице знакомого киноведа, который вернулся с кинофестиваля на Сахалине, где утопил паспорт в океане, выбирая лучший фильм. Он стрельнул у меня пару сигарет и денег на метро, как он сказал «в один конец».

– Автор в 2017 году – кто он? С какими проблемами сталкивается, для чего он снимает и что хочет сказать? Какие у него перспективы?

– Год только начался, время еще покажет, что станет темой десятых. Одно время в тренде были «новые тихие» – это неспешные фильмы с героями-мямлями, которые теряли память и в полузабытьи искали себя в безвременье нулевых, вроде героев фильмов Хлебникова, Хомерики или Бакурадзе. Были еще герои Балабанова или Лозницы – дикие ожившие мертвецы из времени, которого уже нет. Или фильмы с черным юмором и меланхолией от раннего Сигарева, где одинокая девочка приходит к могиле умершего мальчика и влюбляется в его фотографию, как в песне Несмеяны «Бутылочка». Была (и есть) еще целая волна учеников школы документального кино Марины Разбежкиной, которых научили снимать постдок прямого действия.

Касательно авторов – они одни и те же. Только «новые тихие» стали снимать коммерческие фильмы, и робкими их сложно назвать, даже если они будут сидеть на премьере своего нового фильма на ступеньках кинотеатра и стрелять у прохожих сигареты.

Всем хочется снимать «свое кино». Но часто приходится подстраиваться под обстоятельства. Молодые режиссеры (у которых есть талант) начинают с экспериментов и дерзких высказываний по отношению к миру. Например, дебютный фильм Таисии Игуменцевой («Дорога на…») начинается с того, что мужик выходит во двор ночью и орет во всю глотку среди многоэтажек: «Идите вы все на ***!» Но чтобы снять следующий фильм часто не хватает чувства реальности и жизненного опыта. И вместо того, чтобы сделать крутое кино про своего сбрендившего деда-кавалериста, служившего в Красной армии, они снимают про то, как девочки обнажаются под странную музыку в свете стробоскопов. Ну, потому что есть какие-то тренды, которые диктует творчество крупных режиссеров и фестивали. Поэтому зачастую с фестивалей студенческого кино хочется сбежать. Там мало оригинального и интересного.

Перспективы появляются, если ты снимаешь что-то новое и неожиданное или просто чувствуешь время.

yama

– Какие темы в основном затрагивают современные авторы? Прослеживается ли какая-то общая тема, лирический герой, как у Балабанова, например?

– Темы самые разные. Редко бывает, когда из-за идеи, носящейся в воздухе, снимают почти похожие друг на друга фильмы по сюжету. В основном, фильмы больше могут быть схожи по стилистике, визуальному образу, манере съемки (дрожащая камера, ловящая на лету крупным планом взгляды убегающих от себя героев), что обычно объясняется использованием похожей техники или фестивальными трендами. Но это плохо – подстраиваться под какие-то тренды. В идеале режиссер должен быть, как Годар, который в 82 года снял фильм от лица пса, который каждым глазом видит разное. Хороший режиссер не должен быть уличным магом, развлекающим публику вытаскиванием монет из уха, он должен уметь создать свое уникальное высказывание не в угоду никому. В то же время он никому ничего не должен, и процесс творческих поисков может растянуться на много лет.

Если говорить о типовом герое фильмов, в нескольких российских фильмах последнего времени я уловила образ бунтаря «под влиянием», несмелый бунт которого обычно рассыпается под давлением внешних обстоятельств. Это девушка из фильма «Комбинат «Надежда», которая крадет деньги у родителей, чтобы сбежать из Норильска в Москву, но будущее ее после побега представляется крайне туманным. Парень из фильма «Тряпичный союз», который удаляется в компании пацанов в анархо-коммуну, чтобы рисовать на картонках и есть жуков, но в итоге союз распадается из-за миловидной девчонки, которая наведывается к ним в гости. Даже немецкий инженер, пытавшийся внедрить инновационную технологию на советском заводе и подружиться с советскими рабочими в конце 30-х, внезапно трагически теряет близкого друга из-за начавшейся войны и так и не налаживает контакт («Милый Ханс, дорогой Петр»). В общем, есть тема невозможности повлиять на современность и провальности попыток найти общий язык.

Но буквально в последние два года в российском кино стала проявляться тема новой религиозности – опасность фанатизма, близкого к терроризму в «Ученике» Серебренникова или переходное состояние духа, запертого в тесной комнатушке чистилища в «Рае» Кончаловского. Есть ощущение движения в эту сторону. Хотя режиссеры обычно боятся прямых религиозных тем.

puteshe

– В чем отличие современного авторского кино от кино, которое было снято 10-20 лет назад?

Сейчас уже в столовой в киношколе не купишь пюрешку с сосиской. А если серьезно, в перестройку было больше диких экспериментов с цветом, формой, сюжетом. Люди за несколько минут экранного времени женились, спивались, открывали кооператив, цитировали умные книжки, спали с папиками, участвовали в перестрелках, махали хаером под Цоя и ждали перемен. Была эпоха постмодерна, время рушилось, расходился по швам вековой государственный строй, люди ломались и срывались с цепи. Процветала музыка и эксперименты. Но при этом мой мастер работал на заводе «Кока-колы» за сто долларов в месяц, и это считалось много. А моя мама получала молоко за «вредную работу» в типографии, где в воздухе стояли токсичные испарения краски и растворителей.

В нулевые восприятие времени замедлилось, и наблюдалась какая-то опустошенность героев, не знающих, куда идти. Это сменилось бешеными метаниями героев в кадре и мрачностью наступившей новой эпохи потребления. Сейчас созерцательная медитативность кадра наверняка изменится. Что будет для этого толчком – кто знает, может, новые мобильные приложения или открытия в генной инженерии. При этом в старом кино целое непаханое поле находок различного толка, а поскольку время развивается циклами, наверняка будет какое-то перемалывание прошлого. Чувствую себя, как на кухне во время полуночной беседы, когда хочется закурить, а сигареты закончились.

WmV-Ho2qTZc

От редакции

"Окраина" — цикл показов и лекций о современном авторском кино в формате экспедиции. После фильмов — обсуждение с режиссёрами.

В программе:

Вводная лекция от Михаила Захарова (киновед, автор лекций Cinema Is Dead, колумнист moisture и Stenograme): краткий обзор киношкол, фестивалей, тенденций в игровом и неигровом кино и разговор о том, в чём российские кинематографисты находят вдохновение для своих работ.

А также фильмы режиссёров - выпускников Московской школы нового кино:

  • ОГОНЬ Нади Захаровой
  • ЯМА Елены Гуткиной и Генриха Игнатова
  • ПУТЕШЕСТВИЕ Константина Бушманова

Когда: 26 февраля, воскресенье, начало в 18.00

Где: г.Пенза, Дом молодежи, ул. Кирова, 51.

Подробности: https://vk.com/okraina_penza

Вход свободный!

3.7/5 rating (3 votes)
25 February, 15:07