Виниловый гуру

В конце марта Леонид приехал в наш город, чтобы отыграть диджей-сэт на вечеринке «Vega». За несколько часов до начала мероприятия мы договорились побеседовать. Зная его любовь к виниловым пластинкам, я предложил встретиться в «Jazz Cafe», потому что там они – часть интерьера. В намеченное время стою у входа, глядя, как высокий и крепкий мужчина с бородой пересекает дорогу. Вместе с ним мы заходим внутрь, и заказываем кофе. Сразу начав задавать вопросы, я заставил его вспомнить, многое ли изменилось в его музыке за десять лет.

– Мои первые опыты написания музыки были просто попытками, а не чем-то успешным. Глядя на сегодняшний день, скажу, что звучали они забавно. В общем, моя сегодняшняя музыка сильно отличается от той. А если б она не отличалась, это было бы грустным вердиктом (смеётся).

– Как ты думаешь, какие группы и музыканты повлияли на твой собственный стиль?

– На самом деле, любая музыка, которую я слушаю, так или иначе на меня влияет. Если всех перечислять, не хватит твоего блокнота, чтобы записать (улыбается).

– Может быть, кто-то в этом списке особенно отличился?

– Ну, например, техно музыканты Carl Craig и Steve Bug. Я начинал делать музыку в этом стиле, обильно слушая их. Когда сейчас пишу какое-нибудь диско, использую некоторые приёмы из техно. Ещё в своё время на меня большое впечатление оказал Larry Levan. А вообще, мои любимые группы – это «LCD Soundsystem» и «The Whitest Boy Alive», но сказать, что кто-то из них сильно повлиял, не могу, потому что в моей музыке мало общего с ними.

– Что сейчас звучит в твоих колонках?

– Я покупаю много пластинок. Недавно приобрёл винил со вторым альбомом «The Whitest Boy Alive», который слышал миллион раз, и он мне не надоедает. Ещё не так давно нашёл пластинку джазового гитариста Joe Passa «Guitar Interludes» 1969 года самого первого издания. Новой музыки слушаю немного. В основном покупаю пластинки семидесятых и восьмидесятых годов.

– Почему для тебя так важно покупать пластинки и слушать музыку именно с них?

– Во-первых, до девяностых годов оригиналы всех песен выходили на виниле, поэтому, когда хочется послушать её в максимально хорошем качестве, нужна именно пластинка. Оцифрованные версии бывают значительно хуже, потому что делать их могут на плохой аппаратуре. Во-вторых, осознание того, что у тебя есть пластинка, которых выпустили, например, тысячу штук в восемьдесят пятом– это что-то особенное. Может быть, какой-нибудь диджей ставил эту пластинку тридцать лет назад, как ты сейчас. Это ведь часть истории.

– Как ты думаешь, смогут ли цифровые технологии убить потребность людей в виниле?

– Конечно, нет. Рынок продажи пластинок в последние годы сильно вырос. Всё-таки, факт обладания физическим носителем с обложкой, разворотом и так далее – это совсем не то, что файл на компьютере, который в любой момент можно удалить или копировать. Прошло время, и люди стали это осознавать, и многие отдают предпочтение пластинкам, несмотря на видимые удобства цифровых носителей.

– Глядя на то, как ты работаешь, становится понятно, что ты – жутчайший фанат своего дела. Тебе это помогает?

– Это риторический вопрос. Если бы мне не хотелось заниматься музыкой, я бы давно вылетел из этой истории – было множество шансов. Я мог бы доучиться в институте по своей специальности, работать программистом, но всё сложилось в сторону музыки. В принципе, любовь к ней и создала основу всему, что со мной происходит сейчас.

– В твоём послужном списке много ремиксов на разных исполнителей.

–Грешу иногда, есть такое дело (улыбается).

– Как к тебе приходит желание сделать ремикс на ту или иную песню?

– Очень просто. У меня всегда было желание делать музыку со словами. Это проще для восприятия, да и вообще, песни мне всегда нравились больше, чем инструментал. Знакомых вокалистов, которые готовы спеть оригинальную песню на мою музыку, не очень много. Плюс, мне значительно проще сочинять музыку под готовый текст, чем наоборот, делать мелодию, для которой потом напишут слова. Поэтому, я чаще всего слушаю вокальную партию песни, и понимаю, нравится она мне или нет. Если возникает желание на её базе сделать новую композицию, я берусь за ремикс. Иногда песня меняется капитально.

– В группе «The Saint Petersburg Disco Spin Club» есть только один питерский участник. Как получилось, что в коллективе с Санкт-Петербургом в названии большинство участников из Москвы?

– Основа группы – мой друг Кирилл Сергеев. Всю музыку, которую мы играем, он когда-то написал в качестве хаус-артиста под псевдонимом «The Saint Petersburg Disco Spin Club». Позже он решил сделать это с живыми инструментами, и так появилась группа.

– Около года назад у вас вышла пластинка «Contemporary Sound of Russia». Где она продавалась?

– Она была издана на лейбле «Glenview», который базируется в Чикаго. В Америке и Европе продали большое количество копий, несмотря на то, что пластинка была достаточно дорогой. Это очень приятно.

– В одном из интервью ты сказал, что мечтаешь научиться делать сальто назад. Ты как-то тренируешься?

– Нет, пока я в этом деле никак не продвинулся. Зато научился подтягиваться. В школе не умел, а теперь могу. Может быть, я на шаг приблизился к сальто (улыбается).

Во время разговора Леонид много шутил и посмеивался. Чувство юмора у него тонкое и по-своему прекрасное. Поздно вечером он передал хорошее настроение всем, кто пришёл на его диджей-сэт в «Qosmos». До пяти часов утра люди не останавливались ни на минуту, и временами казалось, что в зале негде встать. Но люди как-то умудрялись там танцевать. Впрочем, у них не было другого выбора – под музыку, которую включает Леонид, и, глядя на то, как он ведёт себя за вертушками, устоять смогли бы только редкостные зануды.